Путь познания: от чувственного к сверхчувственному (выдержки из лекций Р. Штайнера)

"Потерянный рай" Мильтона и "Мессиада" Клопштока — это духовные произведения, которые проистекают из человеческого сознания нового времени. То, что проявляется в них, суть господствующее сознание человечества, ибо заблуждение двойственности вошло в современное сознание людей нового времени, а истина тройственности отброшена. Самые глубокие произведения, созданные в новое время, которые с известной точки зрения по праву считаются принадлежащими к величайшим творениям человечества нового времени, являются майей, культурным наваждением, проистекая из величайшего заблуждения человечества Нового времени. Все, что действует в этой глубоко ложной концепции, является творением ариманических влияний, тех влияний, которые в будущем сконцентрируются в воплощении Аримана, о чем я уже говорил** Лекции от 1 и 2 ноября в ПСС, т. 191, (ср. указание к стр. 5).. Ибо эта глубоко ложная концепция, в которой мы ныне оказались, является следствием того ложного взгляда на мир, повсеместно свойственного людям Нового времени, и их культуре, когда противопоставляется "небо" и ад. "Небо" рассматривается как божественный элемент, а ад — как дьявольский элемент, в то время как на самом деле мы имеем дело с люциферическим элементом, именуемым небесным, и ариманическим элементом, называемым адским.

Вы должны осознать, какие интересы правят духовной историей нового времени. Даже концепция тройственности природы человеческого организма или человеческого существа в целом была в известном смысле уничтожена западной цивилизацией посредством постановлений Восьмого Вселенского собора в Константинополе в 869 г.*(*В "Canones contra Photium" на соборе, созванном против патриарха Фотия, в каноне 11 утверждалось, что человек имеет не "две души", а "unam animam tationabilem et intellectnalem". Высокоценимый доктором Штейнером католический философ Отто Вильманн пишет в своей трехтомной "Истории идеализма" (1894, т. II? с. 111, § 54): "Злоупотребления, учиненные гностиками с паулиническим различением пневматического и психического человека, когда одного выдавали за выражение совершенства, а другого толковали как наместника христиан, подданных церковного закона, подвигло церковь к громогласному осуждению Трихотомии".) Я часто упоминал об этом. Тогда была установлена догма, что христианин должен верить не в тройственность человеческого существа, но только в его двойственность. На веру в тело, душу и дух был наложен запрет, и средневековые теологи и философы, знавшие еще достаточно много об истинном положении вещей, имели немало затруднений при искажении этой истины, ибо так называемая трихотомия, трехчленность человеческого существа — из тела, души и духа — была объявлена ересью. Они были вынуждены учить двойственности, а именно тому, что человек состоит из тела и души, а не из тела, души и духа. И это есть то самое, о чем определенные существа, определенные люди очень хорошо знают — какое огромное значение для человеческой духовной жизни имеет эта подмена тройственности двойственностью.

То, что ныне считается наукой, в сущности полностью зависит от подобных вещей, которые были внедрены в мир в ходе развития человечества нового времени.

Вы должны ясно представить себе, что Импульс Христа может быть понят только тогда, когда увидят, что это — импульс равновесия между ариманическим и люциферическим, когда Ему отводят должное место в этой троице. Мы можем спросить: что же надо сделать, чтобы обмануть людей в отношении истинного Импульса Христа? Для этого нужно отклонить их от понимания истинной тройственности мира и привести их к заблуждению двойственности, которая только тогда кажется оправданной, если мы имеем дело с проявленным, но не тогда, когда мы проникнем в то, что лежит за этим проявленным, что лежит в сфере истинного бытия.

... ; нам нет необходимости объявлять "Потерянный рай" Мильтона и "Мес-сиаду" Клопштока проклятыми дьявольскими творениями; мы можем продолжать восхищаться их красотой и величием. Но мы должны ясно понимать, что подобные сочинения, хотя и являются вершинами господствующей цивилизации Нового времени, совсем ничего не гласят о Христе, но проистекают их того заблуждения, что все, что не относится собственно человеческому развитию, должно быть причислено, с одной стороны, царству дьявола, а с другой стороны — обретению божеского. Но нет, мы обретаем чисто люциферическое. "Потерянный рай" изображает в действительности изгнание человека из царства Люцифера в царство Аримана; он описывает тоску человека не по божественному, но по утраченному раю, т. е. царству Люцифера. Вы должны рассматривать "Потерянный рай" Мильтона и "Мессиаду" Клопштока как прекрасные описания человеческой тоски по царству Люцифера; так должны вы их рассматривать, потому что таковы они и есть в действительности.

Перед нами стоит необходимость принять очень серьезно одно выражение Ницше, часто им употребляемое, а именно, выражение "переоценка ценностей"**См. Ницше "Антихрист", § 62: "И вот считают время с того злосчастного дня, когда начался этот рок, с первого дня христианства! — Почему лучше не с последнего? Не с сегодняшнего? — Переоценка всех ценностей!" (Пер. Флеровой).. Мы должны отнестись к этому очень серьезно. Современные властители дум очень нуждаются в переоценке.

...

В течение последних столетий развития культуры мы привыкли вследствие признания идеи двойственности говорить, с одной стороны, о душевном, а с другой — о телесном, или плотском. И мы утратили связь между теми представлениями, которые передают душевно-духовное, и теми, которые передают телесное. Мышление, страсти, воление, чувствование для современных людей означает немногим больше, чем пустые слова, и это особенно верно в отношении современной школьной психологии. Люди, таким образом, не приходят ни к каким реальным, внутренне содержательным понятиям об этом душевном элементе. С другой стороны, люди говорят о бездуховном материальном, о бездушевном материальном, и они словно бьются об это неподатливое, непроницаемое, бездушное материальное и никак не могут перебросить мост от него к душевному.

Вездесущая духовность и одухотворенная телесность распалась для людей на два элемента. Пустые теории не построят никакого моста между телесным и духовным, и так как это не удастся, то для всего научного мышления стал характерен этот раскол между телесным и духовным, или душевным. Можно сказать: с одной стороны, различные конфессии указывают на некое духовное, не будучи в состоянии объяснить, как это духовное осязательно вступает в телесно-плотское и творчески развертывается; с другой стороны, бездушное знание, бездушные естественнонаучные воззрения на телесное не в состоянии нигде сквозь телесные процессы узреть духовно-душевное, правящее этими телесными процессами.

...

Как вы знаете, мы спим не только с момента засыпания до пробуждения; частью нашего существа мы спим весь день. Мы бодрствуем только в отношении нашего мышления и восприятия внешних чувств, мы грезим в отношении нашей эмоциональной жизни и спим глубоким сном в отношении нашей жизни воли. О нашем волеизъявлении мы знаем ведь только соответствующие мысли, идеи, а никак не сам Процесс воления. Деятельность нашей воли столь же бессознательна, как и наша жизнь в глубоком сне с момента засыпания до момента пробуждения. Но если мы спросим: "Где тот единственный путь для познания действительно божественного?", то мы не можем указать на путь через голову, через восприятия внешних чувств, через мышление, но только на путь, ведущий через наш остальной организм. Мы имеем здесь дело с великой и могущественной тайной, что развитие человеческой головы прошло через длинный ряд стадий эволюции, что затем к ней постепенно добавилось то, что составляет остальной организм человека; что голова вступила уже в обратную, регрессивную эволюцию, но то, что человек может ощутить как свое божественное, должно гласить ему только через его остальной организм, а не через голову. Ибо очень важно вполне уяснить себе, что через голову гласят человеку прежде всего люциферические существа. Мы можем сказать, что остальной организм человека был создан в добавление к его голове ради того, чтобы ему могли гласить его боги. В начале Библии не стоит: Бог послал луч света человеку, и он стал живою душою, но там мы читаем: Бог вдохнул дыхание жизни в человека, и он стал живою душою. Здесь верно передано знание того, что божественный импульс пришел к человеку не через деятельность головы. Из этого вам должно быть понятно, что божественный импульс мог вначале прийти к человеку только в виде бессознательного ясновидения или по меньшей мере через постижение того, что дается через бессознательное ясновидение.

...

Но на Исходе XIX столетия (вся восточная мудрость указывает, хотя и с совершенно иной точки зрения, на важность этого исхода XIX столетия)* *Подразумевается конец так называемой Кали Юга, т.е. темной эпохи, в 1899 г., по истечении которой начинается новая духовно светлая эпоха. наступило время, когда люди должны познать, что совершилось нечто такое, чего прежде не было, а именно: что ныне внутри них есть скрытая способность, созревшая для пробуждения способность лицезреть в дневном откровении то, что прежде сообщалось только в ночном откровении через Михаила.

Однако этому должно предшествовать время великого заблуждения, как бы ночь познания. Я часто говорил, что я не согласен с теми, кто постоянно утверждает, что наше время — это переходная эпоха. Я достаточно хорошо знаю, что всякое время является переходной эпохой, но я не хочу останавливаться на таком формальном абстрактном определении, так как суть в том, чтобы можно было ясно указать, в чем состоит переходность того или иного времени. Переходность нашего времени заключается в том, что люди должны понять: то, что ранее получалось только в ночном познании, теперь может быть получено через дневное познание. Другими словами: Михаил был дающим откровение в ночи, а в наше время он должен стать дающим откровение в течение дня. Из Духа Ночи Михаил должен стать Духом Дня. Для него Мистерия Голгофы означает преображение из Духа Ночи в Духа Дня.

...

Все мировоззрение нашей цивилизации Нового времени в своей основе проникнуто ложной идеей, что человеческая голова является благороднейшей частью человека, и она противопоставляется остальной части его организма точно так же, как добро в мире противопоставляется злу, "небо" — аду, двойственность вместо тройственности. Истина же заключается в том, что человек тем, что он достигает в мире при помощи головы, обязан прежде всего космической мудрости, но мудрости люциферической, и эта люциферическая мудрость должна постепенно пропитаться другими элементами.

После того, как развитие человечества прошло через стадии Сатурна, Солнца и Луны и началось развитие Земли, та самая духовная сила, которую мы называем силой Михаила, направила люциферическую сущность на образование человеческой головы. "И он низверг духов противления вниз, на землю", иначе говоря, путем этого низвержения люциферических духов, противившихся Михаилу**Ср. ПСС, т. 177 "Духовные кулисы внешнего мира. - Низвержение духов тьмы"., человек был проникнут прежде всего своим разумом — тем, что исходит из его головы.

Таким образом, это Михаил послал своих противников к человеку с тем, чтобы, приняв этот противоборствующий люциферический элемент, человек мог получить прежде всего свой разум. Затем Мистерия Голгофы вошла в развитие человечества. Сущность Христа прошла через смерть Иисуса из Назарета и связала Себя с развитием человечества.

Время подготовления прошло. Михаил сам, в сверхчувственных мирах участвовал в последствиях Мистерии Голгофы. Начиная с последней трети XIX столетия**** Подразумевается наступление в 1879 г. новой эпохи Михаила., Михаил занимает исключительное положение внутри развития человечества. Первым плодом правильного понимания этого положения человека по отношению к Михаилу является проникновение в такие тайны, как та, например, которая касается человеческой головы и остального человеческого организма, о чем идет речь сегодня.

Для человека очень важно уяснить, что, пока он не познает истинного происхождения человеческой головы, он обязательно будет впадать в заблуждение относительно происхождения всего человеческого существа в целом. Ибо, не желая признать, что люциферическое формообразование имело место прежде всего в человеческой голове, люди впадают в то заблуждение, что все, относящееся к человеческой голове, имеет то же происхождение, что и остальное человеческое существо. Человечество должно проникнуть в эти тайны. Оно должно прийти к возможностям смело и отважно противоборствовать заблуждениям знанием того, что через овладение новыми божественными тайнами оно может как-то исправить в своей внутренней жизни все то, что получено просто через познание головой, посредством просто человеческой, земной мудрости или толковости. И прежде всего должно быть исправлено великое заблуждение, предполагающее поворот вспять, — заблуждение, которое заключается в материалистическом истолковании эволюционной теории о происхождении всего человеческого существа от животного.

Только на этом пути мы снова приходим к возможности вообще в человеке, каким он нам предстоит, узреть не просто духовно-душевное, которое, с одной стороны, только обитает в теле, а с другой — неодушевленное тело, а созерцать то конкретно-духовное, которое работает, хотя и люциферическим способом, в человеческой голове, и то конкретное божественно-духовное, которое работает во всем человеке в целом, но которому противоборствует супостат, находящийся в ариманической натуре человеческой организации, за исключением головы.

Выражаясь имагинативно, мы можем указать на тот факт, что люциферическое было внедрено в человека через импульс Михаила; через то, чем теперь стал Михаил. Ариманическое, в свою очередь, должно быть отнято у человека. Для нынешней внешней науки истина о человеке представляется слагающейся из анатомических и физиологических данных, или того, что мы имеем как сумму внешних чувственных наблюдений над человеком. Мы должны стать способными так рассматривать человека, чтобы в каждой клеточке его видеть Духовное, конкретно-духовное существо вместе с телесным.

Мы должны будем осознать, что кровь, которая течет в живом человеческом существе, — не та самая кровь, каплю которой мы берем из него для исследования, но кровь, текущая в живом человеческом существе, — особенным образом пронизана духом. Мы должны научиться познанию духа, пульсирующего в нашей крови. Мы должны научиться познанию духа, пульсирующего затем в нашей нервной системе тогда, когда она проходит через фазу умирания, и т. п. Мы должны быть в состоянии узреть духовный элемент во всех отдельных проявлениях жизни.

Михаил — это мощный дух. Вступая в развитие человечества, он должен внести в него то, что мы не станем больше признавать, с одной стороны — абстрактную духовность, ас другой стороны — материальность, которую мы пальпируем, которую мы анатомируем и-о которой не имеем ни малейшего предчувствия, что это только внешне проявляющаяся форма духовного; Михаил должен пронизать нас крепкой силой, которая позволит нам прозревать материальное, видеть в материальном повсюду одновременно и духовное. На древнюю стадию человеческого сознания было указано в следующих словах: в древнее время Слово жило духовным образом; но Слово стало плотью и обитало среди нас. Таково выражение евангелиста. Слово соединилось с плотью, и откровение Михаила предшествовало тому событию. Все это — суть процессы, происходящие в человеческом сознании, о котором здесь шла речь. Должен начаться обратный процесс, который состоит в том, что к слову евангелиста добавляется еще другое. Мы должны приобрести в нашем сознании такую силу, чтобы узреть, как человек воспринимает то, что из духовных миров через Импульс Христа соединилось с Землей и что должно соединиться с человечеством, чтобы человечество не погибло вместе с Землей. Надо достичь того, чтобы человек, воспринимая духовное не только в свою голову, но во все свое существо, весь пронизывал себя духовным. Только Импульс Христа может помочь нам в этом, а также Импульс Христа в его интерпретации импульсом Михаила. Тогда к приведенным словам евангелиста можно будет добавить: "И должно прийти время, когда плоть снова станет Словом и научится обитать в царстве Слова".

...

Мы знаем, что развитие Земли происходило постепенно, начавшись с развития Сатурна; затем последовало развитие Солнца, потом — развитие Луны и, наконец, настало развитие Земли. Если мы будем держать в уме эти четыре последовательные ступени планетарного развития Земли, к которому, разумеется, принадлежит и человечество как таковое, то мы должны рассматривать человека лишь постольку, поскольку человек есть головное существо. Говоря так, мы должны уяснить себе, что выражение "голова человека" является символическим обозначением всего того, что принадлежит к восприятиям человеческих внешних чувств, что принадлежит к человеческой разумности и что в свою очередь вливается в социальную жизнь через человеческие восприятия внешних чувств и разумность. И также все то, что человек проделывает в своем развитии как существо, обладающее восприятиями внешних чувств, как мыслящее существо, должно быть охвачено этим символическим обозначением. Поэтому когда я говорю о человеке как о "головном существе", то я говорю образно и подразумеваю все то, что я только что упомянул.

Мы с легким сердцем говорим о том, что мы как физические человеческие существа находимся в окружающей нас атмосфере. Мы должны усвоить, что эта атмосфера принадлежит нам самим. Ибо, не правда ли, воздух, который находится сейчас в нас, совсем недавно был вне нас? Мы вовсе не мыслимы как человеческие существа вне этой атмосферы. Но мы ныне привыкли верить, что так было и прежде и что о таких вещах, как воздух и тому подобное, можно говорить только на современный лад. Это, однако, вовсе не так. Сегодня покажется довольно странным, если сказать, что мы гуляя на воздухе, странствуем в той сфере, которая содержит определенные условия для нашего существования как существ, обладающих восприятиями внешних чувств, как мыслящих существ, короче говоря, обладающих всем, что может быть в вышеупомянутом смысле символически обозначено выражением, что мы суть головные существа. Но я уже говорил вам, что это — только одна из сфер, в которых мы существуем, ибо мы одновременно находимся в различных сферах. Продолжим теперь рассмотрение сферы, имеющей практическое значение для человечества, и обратим ваше внимание на то, что в четвертой сфере мы теперь живем после прохождения нашей Землей трех предшествовавших стадий ее развития. Обозначим этим кругом (рисуется внутренний круг красного цвета) сферу, в которой живем мы, находясь в нашей четвертой сфере эволюции. Но кроме этого, мы живем еще в другой сфере эволюции, вследствие того, что эта сфера эволюции принадлежит тем духовным существам, которые являются нашими создателями, подобно тому, как четвертая сфера принадлежит нам. Если мы на момент отвлечемся от людей и взглянем на тех существ, которых мы в порядке иерархии стоящих над нами всегда называли Духами Формы, существами, творящими все формы, то мы должны будем сказать следующее: мы как человеческие существа достигнем той сферы, к которой мы относим существа божественных создателей наших, тогда, когда Земля пройдет следующие три планетарные стадии развития, которые вы найдете обозначенными в моем "Тайнове-дении" как стадия Юпитера, стадия Венеры, стадия Вулкана, и достигнет потом восьмой стадии. Таким образом, эти творящие духи находятся на той стадии развития, которой мы, человеческие существа, достигнем после развития Вулкана. Это их сфера, которая принадлежит им так же, как четвертая сфера принадлежит нам. Но мы должны представлять эти сферы как бы внедренными одна в другую, как бы проникающими одна в другую (первый круг обводится большим кругом оранжевого цвета). Поэтому если я обозначаю сферу, о которой я только что сказал, как восьмую сферу**См. Лекцию от 8 сентября 1918 г. в ПСС, т. 184 ("Противоположность ставшего и становления в человеческой жизни")., то мы живем не просто в четвертой, но также и в восьмой сфере благодаря тому, что наши божественные создатели живут в этой сфере вместе с нами.

Если мы будем иметь ввиду эту восьмую сферу, то мы найдем живущими там не только наших божественных создателей, но также и ариманических существ. Поэтому, живя в окружении восьмой сферы, мы живем вместе с духами, которых мы ощущаем нашими божественными Властями, но мы живем также вместе с ариманическими существами. В четвертой сфере с нами вместе живут, выражаясь точнее, люциферические духи. Таково положение, можно сказать, касательно распределения этих духовных существ; мы можем входить в рассмотрение этих духовных существ, только если постигнем, в какой связи мы сами находимся с соответствующими окружениями этих сфер.

...

Но мы никогда не должны забывать, что люциферическая сила оказывает свое влияние на наш ум (причем мы всегда должны включать в состав этого ума также восприятия внешних чувств). Эти люциферические силы, собственно, внутренне связаны с тем особенным видом ума, который ныне человек еще считает своим собственным, присущим ему умом и больше всего любит возиться с ним как со своей способностью мыслить. И все же человек наделен этим умом только благодаря тому, что то высокое существо, о котором я говорил как о существе Михаила, низвергло люциферические существа вниз, в сферу человека, в четвертую сферу человека; через это, собственно, и вступил импульс разумности.

Вы можете почувствовать, что значит этот импульс разумности для человечества, если обратите внимание на безличный элемент нынешнего человеческого ума. Не правда ли, мы, люди, имеем много личных интересов. Мы сталкиваемся в этих личных интересах друг с другом, и мы обособляемся именно из-за наших личных интересов. Но эта индивидуализация тормозится перед властью разумности. В том, что касается разумности, что касается логики, все люди одинаково равны и считаются с этим. Мы не имели бы этой всеобщности, если бы люциферическое влияние, привнесенное благодаря Михаилу, не оказало своего действия на человечество.

Мы понимаем друг друга так просто только благодаря тому, что мы имеем общую разумность, проистекающую из люциферической духовности. И вот эта люциферическая духовность возникла потому, что Михаил, так сказать, пронизал, заразил людей люциферической сущностью. Эти люциферические влияния продолжали формироваться дальше в течение человеческой эволюции. Наряду с ними еще многое развилось в человеческом существе. Но еще и ныне эта люциферическая духовность, которую мы называем нашей разумностью, продолжает рассматриваться в широких кругах как самая замечательная способность человека.

Для того, чтобы достичь большей ясности в этом вопросе, вам надо направить взор своей души на нечто другое, что может также объединить людей всей земли, когда оно распространится по всей земле. Это — Импульс Христа. Но Импульс Христа — это нечто иное, нежели импульс разумности. Импульс разумности имеет в себе нечто принудительное. Вы не можете сделать разумность человечества чем-то самовольным. Вы не можете ни с того ни с сего вынести суждение со своей точки зрения о чем-либо, что подлежит разумному суждению, без того, чтобы не выпасть из социальной жизни как умалишенный. С другой же стороны, вы не можете достичь никакого другого отношения к Импульсу Христа, кроме личного. В сущности никто не может вмешаться в то отношение с Христом, в какое ставит себя другой человек. В конечном счете это есть исключительно личное дело. Но благодаря тому, что Христос прошел через Мистерию Голгофы и связал Себя с развитием Земли, положение вещей стало таким, что, хотя много людей независимо один от другого сделали Импульс Христа своим личным делом, — Импульс Христа сам по себе будет одинаковым для каждого. Это означает, что люди сходятся на чем-то, что каждый сам делает своим не принудительно, как в случае разумности, а благодаря тому, что именно через самый Импульс Христа отношение каждого человека к Христу строится так (если оно строится правильным образом), что оно становится одинаковым у каждого человека. Такова разница между импульсом разумности и импульсом Христа. Импульс Христа может быть одинаков для всего человечества и, однако, вместе с тем быть собственным для каждого отдельного человека. Разумность же не есть личное дело.

...

Михаил низверг люциферическую рать в мир человечества; люциферические духи получили как место своего обитания человеческую голову, но — человеческую голову с тенденцией отмирания.

Тут эти люциферические существа стали вести непрестанную борьбу против отмирания человеческой головы. И здесь мы касаемся давно известной тайны человеческой природы — тайны, которая была известна в различных формах, но которая почти полностью сокрыта для современного человека. Человек, развиваясь по пути его божественной эволюции, вносит в свою голову непрестанный процесс умирания. Но параллельно этому процессу умирания происходит возжигание в ней жизни со стороны Люцифера. Непрестанно стремится Люцифер сделать нашу голову такой же живой, как и весь остальной организм. Если рассматривать это в плане органики, то Люциферу удалось бы увести человечество с его божественного пути, если бы он смог фактически сделать человеческую голову такой же живой, как и весь остальной организм.

Как раз этому должно воспротивиться божественное направление человеческой эволюции. Ибо человек должен оставаться связанным с эволюцией Земли, чтобы он в смог затем пройти через эволюцию Юпитера, Венеры и Вулкана. Если бы Люцифер достиг своей цели, то человек не смог бы пройти предначертанный ему путь развития, но был бы частицей такого космоса, который насквозь пронизан разумностью.

Постоянная работа Люцифера, с физиологической точки зрения — извлекать жизненные силы из нашего организма и посылать их в голову. С психологической точка зрения, Люцифер постоянно стремится придать содержанию нашего разумения, которое ведь заключает в себе только мысли и образы, субстанциональный характер. То, что я изложил выше, я теперь излагаю с точки зрения души: Люцифер имеет постоянную тенденцию придавать реальное субстанциональное содержание тому, что мы создаем как образ в нашем духе, если угодно, художественный образ; пропитать наши мысли и представления привычной земной реальностью. Тем самым он стремится достичь того, чтобы мы как люди покинули реальность и унеслись в некую мыслительную действительность, которая стала бы реальностью, а не оставалась бы просто идеей. Эта тенденция все время связана с нашим человеческим существом, дабы реализовались наши фантазии, и прилагаются величайшие мыслимые усилия, чтобы превратить наши человеческие фантазии в реальность.

И вот все то, что существует в человечестве как внутренние причины болезней, связано с этой люциферической тенденцией. Понять работу Люцифера в отношении выжимания жизненных сил в человеческую голову — с ее мертвеющими силами — означает, в конечном счете поставить диагноз всем внутренним болезням. Развитие естествознания и медицины должно идти в том направлении, чтобы, наконец, построить свое знание, исходя из изучения этого люциферического элемента. Дать такой поворот науке — это задача тех намерений, которые вносит в нашу человеческую эволюцию влияние Михаила.

Ариманическое влияние тут противоположно. Оно оказывает свое воздействие из восьмой сферы, откуда создан весь наш организм, за исключением головы; этот организм полон жизненности, по самой своей организации он сотворен для жизненности. И вот сюда вторгаются ариманические силы. Они, наоборот, домогаются внести в эти жизненные силы остального организма человека силы смерти, которые, собственно, согласно Божественному пути развития, принадлежат голове. Так окольным путем приходят к нам силы смерти из восьмой сферы при посредничестве Аримана. Это сказано опять-таки с физической точки зрения.

Если подойти с точки зрения души, я должен сказать следующее. Все то, что действует на нас из восьмой сферы, оказывает свое влияние на человеческую волю, но не на разумность. Но в основе человеческого воления лежит желание; в волении всегда содержится нечто от желания. Ариман непрестанно стремится внедрить личный человеческий элемент в эту природу желания, лежащего в основе воления. И вследствие того, что в природе желания сокрыт личный элемент, наша душевная волевая деятельность есть отпечаток нашего приближения к смерти. Вместо того, чтобы позволить проникнуть в себя божественным идеалам и дать им войти в наши желания и, таким образом, в нашу волю, — нечто личное вносится в наше хотение, в наше воление.

Таким образом, мы действительно балансируем между люциферическим и ариманическим элементами. Люциферическо-ариманическое приносит нам болезни и смерть в физическом мире; в области души оно развивает в нас все то, что выступает как иллюзия, так, что мы начинаем рассматривать как действительность то или иное, принадлежащее просто к миру мыслей, к миру представлений, к миру фантазии. В отношении же духовном вожделения эгоизма проникают на этом пути в наше человеческое существо.

И вот мы видим эту двойственность Люцифера-Аримана, связанную с человеческой природой, и я показал вам на примере "Потерянного рая" Мильтона, "Мессиады" Клапштока и "Фауста" Гёте, как современное цивилизованное человечество обманывает себя в отношении этой двойственности. Теперь мы должны вспомнить о том, что человечество перешло за среднюю точку развития Земли (рисунок 5). Эволюция человечества была вначале восходящей, затем она достигла вершины и потом стала нисходящей. По некоторым причинам, которые мы сегодня не имеем нужды обсуждать, в греко-римскую эпоху, вплоть до XV столетия, имел место своего рода устоявшийся уровень. Однако, с этого времени земное развитие человечества находится на действительно нисходящем пути.

Рисунок SEQ Рисунок \* ARABIC 5

Физическое развитие Земли является нисходящим уже с гораздо более раннего времени. Со времени, которое предшествовало нашему последнему ледниковому периоду, т. е. Уже до Атлантической катастрофы, началось нисходящее развитие Земли в физическом отношении. Этот факт антропософам нет нужды самим объявлять людям; он уже известен геологам**Здесь Р. Штейнер ссылается на знаменитого геолога Эдуарда Зюсса (1831-1914): "Лик земли", 3 тома, Вена, 1883-1901.. И (как я часто упоминал об этом) когда мы ныне шагаем по различным местностям земли, мы передвигаемся по земной коре, находящейся уже в стадии упадка. Вам нужно только прочесть описание эволюции Земли в лучших современных книгах по геологии — вы найдете там, что физическая наука констатирует, что Земля находится в нисходящей стадии своей эволюции. Но мы, люди, также находимся на нисходящей стадии эволюции. Мы не можем рассчитывать на то, что в нашем телесном развитии возникнет какая-либо восходящая тенденция развития. Нам надлежит обрести восхождение вместо нисхождения, научившись взирать на то, что ведет человеческое существо за пределы эволюции Земли к ее последующим планетарным образованиям. Мы должны научиться взирать- на человеческое существо будущего. Это означает мыслить в духе Михаила.

Я охарактеризую более точно, что это значит — мыслить в духе Михаила. Видите ли, если вы стоите лицом к лицу с вашим современником, то вы встречаетесь, собственно, с полностью материалистическим сознанием. Вы говорите себе, даже если не произносите этого ни вслух, ни в мыслях, но вы все же говорите себе в самых интимных глубинах вашего сознания: это — человек из плоти и крови, это — человек, состоящий из земных веществ. Вы говорите то же самое в отношении животного и растения. Но то, что вы так говорите себе, стоя лицом к лицу с человеком, животным и растением, справедливо только в отношении их минеральной природы. Возьмем сразу крайний случай — человека. Рассмотрим человека прежде всего в отношении его внешнего облика, его формы (рисунок 6).

Рисунок SEQ Рисунок \* ARABIC 6

То, что он есть как внешняя форма, вы на самом деле не видите, вы не видите ее вовсе с вашей физической способностью восприятия, так как она более чем на 90% наполнена жидкостью, водой. То, что наполняет форму как минеральная субстанция, — вот что вы видите вашими физическими глазами. То, что человек соединяет с собой из внешнего минерального мира, — вот что вы видите; самого же человека, который совершает это присоединение, вы не видите. Вы говорите правильно только в том случае, если говорите себе: "То, что стоит здесь, лицом к лицу со мной, — это только частички материи, которые человеческая духовная форма собрала в себе; как раз это делает невидимое существо, стоящее передо мной, видимым". Человек — невидимка; поистине, он невидим.

...

Вот эти частички материи мы и видим; мы видим только минеральное. Истинные человеческие существа, сидящие здесь, невидимы; они - сверхчувственны. Говорить это себе с полным сознанием в каждый момент бодрствования и составляет образ мышления Михаила, когда перестают себе представлять человеческое существо как конгломерат минеральных частиц, которые оно просто располагает особым образом, что имеет место также в отношении животных и растений; исключите из них только минералы. Осознать, что мы бродим среди незримых человеческих существ, означает мыслить в духе Михаила.

...

Тот факт, что мы уясняем себе действия Аримана и Люцифера, Ангелов, Архангелов, Архаев и т. д. иным путем, означает просто, что мы должны изучать их иным способом. Но в отношении того, что они — сверхчувственные существа, нет разницы между ними и нами, если мы разумно мыслим о существе человека.

Постичь, что мы не отличаемся в своем существе от сверхчувственных существ, — значит мыслить в духе Михаила. Человечество могло обходиться без осознания этого до тех пор, пока оно еще получало что-то от минерального царства. Но с тех пор, как минеральный мир находится в состоянии нисходящего развития, людям надлежит дорасти до духовного постижения как самих себя, так и мира. С 70-х годов XIX столетия человек способен во все возрастающей степени находить внутреннюю силу для развития сознания, что он не является просто достаточно организованным конгломератом частиц вещества, но что он — сверхчувственное существо, и эти частички материи суть только жест внешнего минерального мира, обозначающий: здесь находится человеческое существо. Только благодаря ариманическим влияниям ...

И так же, как мы попадаем в заблуждению, что человек чувственное, а не сверхчувственное существо, так же заблуждаемся мы и еще во многом. Мы говорим об эволюции и думаем при этом, что одна вещь проистекает из другой в непрерывном прогрессивном развитии.

...

как только физическое начинает развиваться в обратном, регрессивном направлении, появляется возможность для духовного развития.

...

«Не недооценивайте того, что дано через откровение Михаила для людей настоящего и будущего, если человек сможет приблизиться к нему путем свободы.

…

Земля находится на нисходящей ветви своего развития. Требования, которые встают ныне, не могут быть удовлетворены при помощи соображений, проистекающих из прошлого. Они могут быть разрешены только человечеством, Которое обрело новый строй души. Нашей задачей является бедующее: так действовать, чтобы этот новый строй души Распространялся среди людей. То, что люди никак не могут освободиться от представлений, которые взращивались тысячелетиями, гнетет нашу душу, как ужасный кошмар, когда мы это видим. Мы ныне видим, как плоды этих представлений тысячелетней давности, лишенные уже всякого содержания и являющиеся просто словесной шелухой, проскальзывают в людей почти автоматически. Везде говорится о человеческих идеалах. Но эти идеалы не имеют ничего реального: это просто громкие слова, а человечество нуждается в новом душевном строе.

…

В отношении нашего собственного душевного строя мы можем сказать себе, что должны избавиться от известного заблуждения.

…

Я не хотел бы без нужды отягчать вас узкими абстракциями и философскими мировоззрениями, но я должен все-таки привлечь ваше внимание, ибо это симптом развития человечества в новое время, восходящий к философу Картезию**Ренатус Картезиус, англ.: Рене Декарт (1596-1650) — французский философ и математик., который жил на заре нового времени. Он еще сознавал кое-что о том духовном, которое проявляется через отмирающую нервную систему человека. Но в то же время он высказал такое положение: "Я мыслю, значит, я существую". Это — полная противоположность истине. Когда мы мыслим, нас нет; ибо в мышлении мы имеем лишь образ реальности. Мы ничего не имели бы от мышления, если бы мы увязли нашим мышлением внутри самой реальности, если бы мышление не было только ее отражением. Мы должны осознать отражательный характер нашего мира представлений, отражательный характер нашего мира мыслей. С того момента, как мы будем это сознавать, мы обратимся к иному источнику реальности в нас. Об этом и хочет говорить нам Михаил. Это означает, что мы должны стараться познать мир наших мыслей в его зеркально-отражательном характере; тогда мы будем работать против люциферического направления развития. Ибо Люцифер прежде всего заинтересован в том, чтобы влить субстанцию в наше мышление, чтобы обморочить нас обманчивой видимостью того, что в наших мыслях имеется субстанция. Но мышление не содержит в себе субстанции, а только — образы. Мы должны извлечь субстанцию из других, более глубоких слоев нашего сознания. Это — первое. Мы нуждаемся в том, чтобы осознавать, что наши мысли делают нас слабыми и тогда мы обратимся к мощи Михаила, ибо он — тот дух, который указывает в нас на то, что сильнее мысли, тогда как цивилизация нового времени научила нас обращаться по преимуществу к мышлению, и, делая это, мы стали слабыми человеческими существами, потому что мы стали считать сами мысли за нечто реальное. Мы можем мнить о себе, что мы избегаем чисто абстрактного умствования, но это всего лишь иллюзия, ибо как современные люди мы находимся в ужасном порабощении у мышления и не посылаем из более глубоких слоев нашего существа в самые мысли то, что должно быть в них.

Второе — внести в наши намерения, а следовательно, и в нашу волю, то, что проистекает исключительно из той реальности, которую мы должны познать как сверхчувственную. Тот факт, что сверхчувственный характер Мистерии Голгофы не был воспринят со всей серьезностью, жестоко отомстил за себя.

…

И на самом деле, невозможно исторически доказать существование Христа Иисуса тем же путем, как возможно доказать существование Цезаря или Наполеона. Почему? Потому, что в Мистерии Голгофы перед человечеством предстает событие, к которому может быть только сверхчувственный доступ. К нему не должно быть никакого доступа через внешние чувства. Ради того, чтобы человечество научилось именно через Мистерию Голгофы подниматься к сверхчувственному, и не должно было существовать никакого внешнего, чувственного исторического ее доказательства.

Мы указали, таким образом, на двоякое, к чему мы должны стремиться. Во-первых, познать сверхчувственное, действующее в непосредственно окружающем нас мире внешних чувств, т. е. в мире человека, животных и растений. Это — путь Михаила. А его продолжение — найти в этом мире, который таким образом мы сами познаем и признаем за сверхчувственный Импульс Христа.

…

Внешне человечество приближается в настоящее время к тяжким битвам. Против этих тяжких битв, которые еще только начались (я часто напоминал здесь об этом) и которые доведут старые импульсы земного развития до абсурда, не найти никаких политических, экономических или духовных целебных средств в аптеке прошлой исторической эволюции. Ибо как раз из этих прошлых времен происходят те ферменты брожения, которые сначала привели Европу на край пропасти, которые толкают Азию и Америку друг против друга и которые подготавливают борьбу по всей земле. Этим ведущим к абсурду импульсам человеческой эволюции может противостоять единственно и только то, что ведет человечество по пути к духовному: путь Михаила, который находит свое продолжение в пути Христа.»

...

Мы должны возвратиться к этим давним тысячелетиям, которые не достижимы для истории; ..., чтобы увидеть, какова же была природа этой первичной культуры человечества. Она имела свой источник в древних мистериях, куда великими ведущими личностями допускались те люди, которые были найдены объективно пригодными для непосредственного посвящения. Познание, которое таким образом передавалось посвящаемым в мистериях, передавалось затем через них другим людям. Нельзя в сущности понять всю древнюю культуру, если не принять во внимание ее материнскую почву мистерий. Эта материнская почва мистерий может быть при желании еще ясно распознана в произведениях Эсхилла (Эсхилл (525-456 до Р.Х.) - греческий драматург). Она может быть также прослежена в философии Платона. Но откровения, касающиеся божественного, которые человечество получало из мистерий, были утрачены в ходе истории. Только в самом примитивном виде содержатся они еще в том, что стало исторически доказуемой культурой. Мы сможем лучше судить о том, что, собственно, произошло, если уясним себе, что осталось в послесократовское время в греческой цивилизации от культуры изначальных мистерий, в которую уходит своими корнями и греческая цивилизация. То, что осталось, — это некоторый способ мышления, некоторый способ представления.

Вы знаете, что внешняя история рассказывает, как Сократ обосновал диалектику, как он был великим учителем в области мышления — того мышления, которое позже Аристотель развил более научным путем. Но этот греческий способ мышления был только последним отзвуком культуры мистерий, так как эта культура мистерий имела очень богатое содержание. Духовные факты, которые лежат в основе нашего космического миропорядка, были включены тогда в систему всех вещей. Это великое, возвышенное содержание впоследствии постепенно утрачивалось. Но образ мышления, развитый учениками мистерий, их способ представлений, структура мышления остался и стал традиционным сначала в греческом мышлении, затем снова в средневековом мышлении — в мышлении христианских теологов, которые приспособили это греческое мышление при помощи форм мышления, при помощи идей и понятий, продолжающих, по существу, греческое мышление, с целью постичь то, что притекало в мир через Мистерию Голгофы. Средневековая философия, так называемая схоластика, была сплошь слиянием духовных истин Мистерии Голгофы с греческим мышлением. Мыслительное постижение, усвоение Мистерии Голгофы производилось при помощи инструмента (если прибегнуть к этому тривиальному выражению) греческого мышления, греческой диалектики. ... Таким образом, мы видим следующее: в доисторические времена культура мистерий распространялась тогда по всей цивилизованной земле. Она была как бы модифицирована так, что от нее остался только своего рода дистиллят в виде греческой диалектики, греческого мышления. Затем совершилась Мистерия Голгофы. На Западе она вначале понималась при помощи этой греческой диалектики. Каждый, кто сегодня пожелает вжиться в науку, скажем, X— XIV столетия, еще насквозь пропитанную теологией, должен научиться мыслить совсем иначе по сравнению с привычным современным естественнонаучным способом мышления. Те, кто в наше время по инерции высказывает свое суждение о схоластике, не могут, как правило, отдать ей должное, потому что они, в сущности, прошли только через естественнонаучное обучение, а схоластика требует прохождения школы мышления, отличающегося от современного естественнонаучного.

Сегодня мы живем в такой момент времени, когда снова четыре с половиной столетия протекли с того времени, как естественнонаучный способ мышления овладел человечеством. Около середины XIV столетия люди Запада начали мыслить тем способом, который мы затем находим уже развитым в некотором смысле до блеска у Галилея или у Джордано Бруно**Галилео Галилей (1564-1642) - итальянский естествоиспытатель. Джордано Бруно (1548—1600) — итальянский философ, отделял философию от теологии, сожжен в Риме как еретик.. Он был затем донесен вплоть до наших дней. Это кажется все той же самой греческой логикой, и, однако, в действительности, это совершенно иная логика. Это логика, которая постепенно считывалась из процессов мира природы, тогда как греческая логика считывалась из того, что ученики мистерий, мисты, лицезрели в мистериях. ... с XV в. после Р. X. началось развитие нового способа мышления, который мы можем назвать галилеевским. ...

Я уже неоднократно излагал здесь, что не без причины предпринимаются в настоящее время попытки того самопознания человечества, которое может быть добыто посредством антропософски ориентированной духовной науки, ибо преобладающая часть человечества стоит перед важными возможностями будущего. В этой связи важно, чтобы мы со всей серьезностью воспринимали тот факт, что человечество является исторически развивающимся организмом. Как в случае единичного организма мы имеем ступень полового созревания и последующие этапные преобразования организма, так и в истории человечества мы наблюдаем периодические преобразования. Ныне люди все еще встречают учение о повторных земных жизнях возражением, что они не помнят своих прежних земных жизней.

Каждый, кто постигает историю развития человечества как некий организм (как я только что указал на это), не будет удивлен (если он действительно основательным образом примет во внимание историческое развитие) тем, что люди с их обыкновенным познанием не помнят ныне своих прежних земных жизней. Ибо я спрашиваю вас: что помнит человек в обыденной жизни? То, о чем он сначала подумал. То, о чем он не думал, он не может вспомнить. Подумайте только, как много событий истекшего дня остались незамеченными вами. Вы не помните их, потому что вы не думали о них, несмотря на то что они происходили вокруг вас. Вы можете вспомнить только то, о чем вы думали.

А в прежние столетия и тысячелетия человеческой эволюции люди не достигали истинного понимания своей собственной природы. Безусловно, с появлением греческого мышления призыв познай себя самого существует как стремление, но это "познай себя самого" может осуществиться только через реальное духовное познание. Только благодаря тому, что человеческое существо однажды употребляет одну свою жизнь на то, чтобы понять в мыслях самого себя (а человечество созрело для этого только в наше время), подготавливается воспоминание для следующей земной жизни.

Так как мы должны сначала подумать о том, что мы хотим вспомнить позднее. Только те, кто в древние времена путем посвящения (которое не обязательно всегда должно получаться в мистериях) смогли действительно узреть самих себя, в состоянии в наше время направить взгляд назад, на свои прежние земные жизни. И не так уж мало людей, которые могут это сделать. Тем не менее положение вещей таково, что человек также и в отношении своей чисто телесной эволюции проходит через преобразования. Эти вещи не могут наблюдаться внешне, физиологически, но их можно наблюдать духовнонаучно. Человечество ныне имеет не ту телесную конституцию, что оно имело две тысячи лет тому назад, и через две тысячи лет оно снова будет иметь иную конституцию. ... Люди идут в своем развитии к такому будущему, когда их мозг, попросту говоря, во внешнем отношении будет сконструирован совершенно иначе, чем в настоящее время. Мозг тогда обретет возможность помнить прежние земные жизни. Но те, кто не позаботится подготовить себя ныне путем размышлений о своем собственном Я, будут ощущать эту способность — она автоматически придет и к ним — просто как свою внутреннюю нервозность (если можно употребить это ходячее выражение), как свой внутренний недостаток. Им будет чего-то недоставать, потому что к этому времени человечество так созреет в отношении своей телесности, что люди могли бы смотреть назад, в предыдущие земные жизни, но если люди сами не подготовят себя к этому, они не смогут смотреть назад; они будут тогда ощущать эту способность как изъян. Поэтому правильное познание сил преображения, действующих в современном человечестве, показывает, что людям надлежит придти к самопознанию через антропософски ориентированную духовную науку. Сегодня я только упомяну об этом, только укажу на природу этого особенного переживания, когда человеку не миновать считаться с предыдущими земными жизнями.

... Люди будут рождаться в мире внешних чувств, и они скажут себе: "Живя совместно с другими людьми, я научаюсь, сознательно или бессознательно, определенному образу мышления. Мысли возникают во мне. Я родился и обучен для определенного способа представления. Но в то же время я взираю на мое внешнее окружение и замечаю: мое мышление, мой способ представления не соответствуют надлежащим образом этому внешнему окружающему миру". Такие нюансы ощущений появляются уже ныне у отдельных людей. Их мысли протекают в таком направлении, которое делает для них явственным то, что внешняя природа как будто говорит нечто совсем иное, как будто она требует от них чего-то совсем другого. Где бы ни появлялись подобные люди, которые чувствуют этот разлад между тем, что они должны думать, и тем, что говорит внешняя природа, их всегда поднимали на смех. Гегель, например, является классическим примером этого. Он высказывал некоторые мысли о мире природы**Вильгельм Фридрих Гегель (1770-1831). Его "Философия природы" составляет 2 часть "Энциклопедии философских наук" (Впервые 1817). (ведь не все мысли Гегеля нелепы) и систематизировал их. Тогда пришли филистеры и сказали: Да, это — твои идеи относительно мира природы; но посмотри на тот или иной процесс в природе — он ведь не согласуется с ними. И тогда Гегель отвечал: "Тем хуже для природы!"

Естественно, что это кажется парадоксом, однако субъективно это ощущение полностью обоснованно. Вполне возможно, что кто-либо непредвзято поддается переживанию своих прирожденных мыслей и тогда говорит себе, что окружающая природа, собственно, должна быть иначе устроена, чтоб она могла действительно соответствовать этим его мыслям. Безусловно, через некоторое время привыкают к голосу природы. Большинство людей, которые находятся в таком положении, не замечают, что, приобретая опыт наблюдения природы, они тогда в действительности несут в себе как бы две души, собственно, две истины. Те же, которые верно замечают это, могут очень страдать, ибо это вносит в душу человека своего рода раскол'. То, что я вам сейчас описываю и что ныне уже наличествует у немногих людей, хотя они часто не замечают этого, будет все более и более распространяться. Люди будут все больше говорить себе: "В силу того, чем я являюсь от рождения, моя голова заставляет меня образовать в уме определенную картину мира природы. Но она не совпадает с самой природой. Затем по мере того, как я знакомлюсь с жизнью, я обучаюсь тому, чему учит сама природа. Я должен найти выход из этого".

Такие двойственные ощущения возникают в наших душах, когда они снова возвращаются на землю. В нас отчетливо проступает своего рода родник внутренних мыслей и ощущений, которые побуждают нас сказать: "Да, ты ощущаешь, каким, собственно, должен быть мир, но он не таков, он иной". Затем мы вживаемся в этот мир, мы научаемся познанию закономерностей другого рода, и мы тогда должны искать равновесия.

... Представим себе, что человек вступает в физическое существование через рождение. Он приносит с собой в своем мышлении и ощущении плоды своей прошлой земной жизни. За то время, когда он не был соединен с жизнью земли, внешняя земная жизнь претерпела определенные изменения. Человек ощущает тогда несоответствие между своим мышлением, свойства которого он принес из прошлой жизни, и окружающим миром, каким он стал, изменившись за то время, когда этого человека не было на земле. А затем человек постепенно приспосабливается к новой жизни, но он отнюдь не принимает полностью в свое сознание то, чему научается из окружающего мира. Он воспринимает это как бы сквозь вуаль. Он перерабатывает это только после смерти и снова приносит в следующую земную жизнь. Человек постоянно будет жить в такой двойственности своей душевной жизни. Он всегда будет сознавать следующее: ты приносишь с собой нечто, по отношению к чему мир, в который ты вступаешь как физический человек через рождение, является новым. И через свое физическое существо ты теперь воспринимаешь от этого мира нечто такое, что не полностью проникает в твою душу и что ты должен переработать только после смерти.

Современные люди должны были бы очень интенсивно ощущать жизнь таким образом. Ибо только усвоив это, человек может познать те силы, которые пульсируют в его земном существовании и которые иначе остались бы совсем незамеченными. А мы вплетены в них. И если мы не стараемся проникнуть в них нашим сознанием, они остаются в нашем подсознании и тогда делают нас в той или иной степени больными душевно. Такое раздвоение человек будет воспринимать все больше и больше — раздвоение между тем, что осталось в нем от особенностей его прошлой жизни, и тем, что подготавливается в настоящей жизни для последующей. И так как человек будет ощущать эту двойственность все более и более, то он будет нуждаться во внутреннем согласии, в истинно внутреннем согласии. И еще более жгучим станет великий вопрос: как может прийти человек к этому внутреннему согласию? Мы сможем найти ответ на этот вопрос, только если убедимся в следующем.

Я часто говорил вам, что мы как люди полностью бодрствуем в нашей обыкновенной жизни между пробуждением и засыпанием только в жизни наших представлений (затем на доске рисуется верхняя часть схемы 1). Жизнь представлений означает полное бодрствование. Мы не полностью пробуждены и тогда, когда мы бодрствуем, в отношении нашей жизни чувств. Наши чувства находятся на ступени сновидческого сознания, даже если мы полностью пробуждены, в отношении наших представлений и мыслей. Кто может проводить исследования в этой области, тот знает через непосредственное созерцание, что чувства в нашем сознании не более полнокровны, чем сновидения; только представления, посредством которых выступают чувства, позволяют им казаться иными. Но жизнь чувств как таковая возникает из глубин сознания подобно тому, как всплывают сновидения. А воля — в своей собственной жизни — совсем спит в нас даже во время нашего бодрствования; в отношении воли мы спим. Таким образом, в нашей бодрствующей жизни мы несем внутри себя эти три состояния сознания. В течение дня мы проходим с бодрствующей жизнью представлений, но мы обманываем себя, веря, что бодрствуем также в отношении воли, поскольку нам приходят представления о том, что осуществляет воля. Но не переживание самой воли, а только ее отображение в представлениях — вот что вступает в наше сознание. Нам снятся наши чувства, мы в глубоком сне осуществляем наши воления. Но если пробуждено имагинативное познание и оно делает то, что прежде было грезами о наших чувствах, предметом полного ясного познания мира, тогда мы замечаем следующее. Мудрость содержится не только в наших представлениях и мыслях (будем называть это мудростью, хотя у многих людей это вовсе не мудрость), но мудрость содержится также в наших чувствах, она содержится также в нашем волении (при этом на доске троекратно пишется слово мудрость). В нынешнем человеческом существовании люди могут ясно говорить только о том, что содержится в жизни их представлений. В отношении же мира чувств современное человечество, в общем, знает не больше, чем о сновидениях; однако мудрость содержится и в жизни чувств.

...

В обыкновенной жизни только мир чувств всплывает в наше повседневное сознание из этого нижнего слоя сознания. А из еще более глубокого слоя всплывает мир воли, который также пронизан мудростью, насквозь проникнут мудростью. Мы связаны с этой мудростью, но не сознаем этого в нашем обыкновенном сознании. Итак, мы можем сказать: мы, люди, управляемся тремя слоями сознания. Первый — это наше понятийное сознание, в котором мы живем повседневно. Второе — имагинативное сознание. И третье — инспиративное сознание, которое остается глубоко скрытым, но которое действует в нас, безусловно действует в нас, но природу которого мы не распознаем в обыкновенной жизни.

... математические истины возникают глубоко во внутреннем существе человека, что они происходят из третьего, низшего, уровня сознания и без участия самого человека вздымаются в его верхнее сознание, где он их и познает внутренне. Мы владеем математическими истинами потому, что мы сами ведем себя в мире математически. Мы ходим, стоим и тому подобное; мы двигаемся, описываем на земле определенные линии. Через эту волевую связь с внешним миром мы действительно получаем внутреннее лицезрение математики. Математика происходит из глубокого третьего слоя сознания и вздымается оттуда в его верхний слой.

Таким образом, хотя и непостижимо их происхождение для обыкновенного сознания, мы имеем достаточно ясное представление по меньшей мере об одной части самого глубокого слоя сознания, мы знаем математические и геометрические понятия, которые приходят к нам оттуда. Средний слой сознания имеет сновидческий, смутный характер. А затем в "верхнем этаже", где протекает дневная бодрствующая жизнь представлений, у нас опять все ясно, и то, что приходит из самого нижнего слоя сознания, также ясно в нас. То же, что лежит между ними, доступно переживанию подавляющего большинства только как путаные грезы наяву. Очень важно, чтобы этот факт стал нам вполне ясен. Ибо греки в течение четырех с половиной столетий были в основном связаны с сознанием, которое являлось тем, что досталось им как остаток культуры мистерий. А это — чисто люциферический элемент. ... это — интеллектуальная культура. Ясность царит в нашей голове. Она пронизана мудростью, общезначимой мудростью. Но это — люциферический элемент в нас.

И, наконец, то, что существует в нас глубже, что так любимо современными учеными и так было любимо Кантом, что он сказал: "Наука о природе существует постольку, поскольку она содержит в себе математику", это — чисто ариманический элемент, который вздымается через наше человеческое существо. Это есть ариманический элемент. Теперь схема завершена.

Недостаточно знать о чем-либо, что оно само по себе верно. Мы знаем, что вещи, которые мы понимаем рассудком, посредством нашей головы, верны, но это — дар люциферического элемента. И мы знаем, что математика верна, но этой превосходной правильностью математики мы обязаны Ариману, который сидит в нас. Самый неопределенный элемент находится посередине. Он состоит, по-видимому, из нелогичного коловорота сновидений.

Я опишу вам еще другой отличительный признак, чтобы вы могли понять всю важность того, о чем идет речь. В сущности, вся математическая концепция вселенной, ее пронизанность математикой, как она возникла у Галилея и Джордано Бруно, вырастает из этого глубочайшего слоя сознания. Четыре с половиной столетия протекли с тех пор, как мы его усвоили, — с тех пор, как мы начали вводить этот ариманическии элемент в наше человеческое мышление и ощущение. В то время, как в столь ясном свете греческого сознания сиял последний отблеск культуры мистерий, в самом глубоком, в самом темном слое нашего сознания возникает первый зачаток того, что только в будущем достигнет своей вершины. Оно должно взойти.

Наша душевная жизнь действительно подобна коромыслу весов, которое надо стараться держать в равновесии между люциферическим элементом, с одной стороны, и ариманическим элементом — с другой. Люциферический элемент заключен в просветленности головы, ариманический же элемент находится глубоко внизу, в мудрости, которая пронизывает нашу волю. Между ними обоими мы стараемся удержать состояние равновесия, пребывая в том элементе, который сначала кажется нам ничем не пронизанным.

... Человек так поставлен в мире в настоящее время, что голова его поддерживается Люцифером, его мудрость системы обмена веществ и конечностей — Ариманом. То, что мы описали как срединное состояние нашего сознания, зависит от нашей сердечной организации с ее человеческими ритмами (прочтите в моей книге "О загадках души", как наша интеллектуальность взаимодействует с головой), и эта сфера нашего существования должна постепенно стать столь же упорядоченной, как упорядочены головная мудрость — посредством головной логики, а все то, что мы знаем на ариманическии лад, — через математику, геометрию и через внешнее рациональное наблюдение природы. Что же должно внести внутреннюю логику, внутреннюю мудрость, внутреннюю способность ориентации в среднюю часть человеческой природы? Это — Импульс Христа, который вступил в земную культуру через Мистерию Голгофы. ... Мы можем достигнуть этого состояния равновесия, только пронизывая себя все более и более Импульсом Христа, который обеспечивает состояние равновесия между люциферическим и ариманическим элементами.

...

Если люциферическая рать, которую Михаил низверг вниз, имела целью озарение человека, пронизывание человека разумом, то эта (ариманическая) рать имеет своей целью некое проникновение в человеческую волю. И чего эти существа хотят? Они неким образом зарываются в самые глубокие слои сознания, где человек еще спит сегодня в своем бодрствующем состоянии. Человек не замечает, как эти существа входят в его душу, а также и в тело. Здесь они притягивают к себе при помощи своей силы притяжения все то, что осталось люциферическим, — что не стало пронизано Христом. Этого они могут достичь; этим они могут овладеть.

...

Однако результатом проникновения в эти вещи будет основательное познание необходимости импульса Христа. Можно распознать, где повсюду недостает импульса Христа. Вчера мы показали, что импульс Христа должен вступить в средние слои сознания. Сегодня мы можем добавить: если импульс Христа охватит средний слой сознания, если человек действительно пронижет себя Христом, тогда эти ариманические силы не смогут пробиться через средний слой сознания вверх и тогда они не смогут своими духовными силами увлечь вниз силы разума. Все зависит от этого.

Крайне важно, чтобы сегодня мы распознавали природу влияний в числе прочих, которые приходят к нам от внечеловеческих, подчеловеческих существ, в свою очередь находящихся под влиянием других существ. В числе прочих влияний, которые коренятся только в мире людей. ... влияние Михаила. Оно очень необходимо. Ибо как верно то, что через деяние Михаила пришел люциферический захват человеческого разума, так верно и то, что ныне возникает противоположный полюс, восходят известные ариманические существа. И только благодаря продолжающейся деятельности Михаила человек оказывается вооруженным против того, что тут восходит. Даже физиологически опасно ныне придерживаться просто природной необходимости, этого вида фатализма, который выражается в идее природной необходимости. Так как воспитание, полученное в школе и в жизни в понятиях, которые исходят из просто природной необходимости и основываются на всемогуществе природной необходимости, ослабляет человеческую голову, и вследствие этого люди делаются столь пассивными в отношении их сознания, что иные силы в состоянии вторгнуться в это сознание, где недостает как раз тех сил, что необходимы для принятия в человеческую душу импульса Христа в его современной форме. ... Только если мы отчетливо выделим ариманическое и распознаем его в его противоположности люциферическому — только тогда постигнем мы природу тех сверхчувственных влияний, которые, можно сказать, наступают теперь как противоположность низвергнутому Михаилом дракону. Это есть своего рода вздымание, восхождение из ариманических глубин известных существ. И эти существа находят уязвимые места человека особенно тогда, если он поддается необузданным инстинктивным импульсам и не стремится к их уяснению себе.

- Rudolf Joseph Lonz Steiner, 1919 г