Выученная объектность: почему мы забываем, что мы — целые вселенные, и как это вспомнить. От клетки к свободе

В детстве мир кажется безграничным. Мы — это не просто руки, ноги и голова. Мы — это вращающийся вихрь вопросов «почему?», восторга от первой радуги, безудержной радости от прыжков по лужам и глубочайшей печали из-за сломанной игрушки. Мы выражаем себя прямо и искренне: кричим, плачем, смеемся, обнимаем, рисуем на обоях. Мы — это целые вселенные, активно познающие себя и мир вокруг.

Но с годами что-то меняется. Острое, живое, трепетное чувство собственного «Я» постепенно одевается в плотный, невидимый костюм. И под этим костюмом мы всё чаще начинаем напоминать не уникальную личность, а предмет. Функцию. Удобный инструмент.

Как происходит эта метаморфоза? Механика предательства себя.

Процесс объективизации редко бывает насильственным. Он коварен и незаметен, как тихий шаг за шагом.

1. Условное принятие — первая трещина. Ребенок, а потом и подросток, сталкивается с простой схемой:

   
   

   • Проявил себя «правильно» → получил любовь, похвалу, принятие.

   • Нарисовал красивый рисунок → «молодец, ты лучший художник!»

   • Получил пятерку → «горжусь тобой!»

   • Был милым и послушным → «какой хороший мальчик/девочка».

   • Проявил себя «неправильно» → получил холодность, отвержение, гнев.

   • Выразил злость → «злиться плохо, хорошие дети так не делают».

   • Плачешь → «перестань, ты уже большой».

   • Проявил интерес к «неподходящему» → «займись чем-то полезным».

     
     

   Система не всегда столь прямолинейна. Иногда это просто молчаливое не-признание, взгляд, полный разочарования. Больно не столько наказание, сколько молчаливое исчезновение любви. Мозг запоминает: «Чтобы быть любимым, нужно быть определённым. Быть собой полностью — опасно и одиноко».

   
   

2. Идентификация через действие и внешность. 

   
   

   Похвала всё чаще привязывается не к нашему внутреннему миру («какой ты любознательный»), а к нашим функциям и атрибутам:

   
   

   • «Ты такой красивый/симпатичный» (функция — радовать глаз).

   • «Ты такой умный» (функция — решать задачи).

   • «Ты такой сильный» (функция — помогать, нести груз).

   • «Ты такой ответственный» (функция — быть надежным винтиком).

     
     

   Нас хвалят не за бытие, а за делание и внешность. Наше «Я» подменяется нашим «полезным выходом».

   
   

3. Слияние с функцией.

   
   

   Год за годом, подкрепление за подкреплением, мы сами начинаем верить в эту иллюзию. Мы начинаем видеть себя не как целостную личность с правом на разные чувства и состояния, а как набор качеств и достижений:

   
   

   • «Я — успешный менеджер».

   • «Я — хорошая мать».

   • «Я — тот, кто всегда весел и всех поддерживает».

   • «Я — моё тело» (и оно должно быть идеальным).

     
     

   Внутренний мир, со всей его сложностью, противоречиями, «неудобными» эмоциями и спонтанными порывами, замуровывается глубоко внутри. Мы становимся объектами с функциональной нагрузкой. Наша задача — быть эффективными, полезными, приятными. Как диван, который должен быть мягким и вписываться в интерьер. Как пылесос, который должен чисто убирать и не шуметь.

   
   

Зеркало объективизации: как мы начинаем видеть других

Самое страшное последствие — это то, как мы начинаем смотреть на окружающих. Если я — функция, то и другой человек — тоже функция.

• Мы ищем не человека, а «мужа» (функция — обеспечивать, быть опорой), «жену» (функция — создавать уют), «друга» (функция — поддерживать и развлекать).

• Мы используем людей, как инструменты: этот нужен для карьеры, с этим весело проводить время, этот поднимает мой статус.

• Мы разочаровываемся, когда человек «не выполняет свою функцию»: муж не обеспечивает, подруга не поддержала в нужный момент, коллега подвел.

  
  

Мир превращается в гигантское поле взаимодействующих и использующих друг друга объектов. И в этой системе нет места подлинной близости, ведь настоящая близость возможна только между целостными, живыми, настоящими «Я».

Что делать? На пути обратно к себе.

Осознание проблемы — уже огромный шаг. Если вы узнали в этом описании себя, вот несколько ориентиров для обратного пути:

1. Задавайте себе не «Что я должен делать?», а «Чего я хочу? Что я чувствую?». Это самый главный и самый сложный вопрос. Начните с малого: какая еда мне нравится? Какая музыка меня трогает? Что я чувствую прямо сейчас — усталость, грусть, раздражение? Разрешите себе это чувствовать.

   
   

2. Отделяйте свою ценность от своих действий. Вы ценны не потому, что что-то сделали, а просто потому, что вы есть. Ваша ошибка или неудача не делает вас «плохим инструментом». Она делает вас живым человеком.

   
   

3. Проявляйте «неудобные» части себя в безопасном пространстве. Попробуйте в доверительных отношениях (с терапевтом, с самым близким другом) быть не сильным, а слабым. Не весёлым, а грустным. Не уверенным, а сомневающимся. И увидьте, что вас не отвергли.

   
   

4. Смотрите на людей не как на функции, а как на вселенные. Спросите не «чем он занимается?», а «что его волнует? о чем он мечтает? чего боится?». Попробуйте увидеть за ролью «коллеги», «соседа», «прохожего» — живого, сложного, такого же, как вы, человека.

   
   

Вернуть себя — это не значит отказаться от социальных ролей и достижений. Это значит перестать быть только ими. Это значит снова услышать под слоем функционального шума тихий, но настойчивый голос того самого ребенка, который смотрит на мир с изумлением и готовностью выражать себя — прямо, смело и без страха.

Часть 2:

Вершина функциональности: почему самый «успешный» объект — самый одинокий

Итак, человек принял правила игры. Он больше не борется с системой, а решил стать в ней лучшим. Если мир видит в нём функцию, он станет самой востребованной, эффективной и дорогой функцией на рынке. Его цель — никогда не пылиться на полке, как тот несчастный, никому не нужный пылесос. Его цель — быть купленным самым лучшим Потребителем, который будет им восхищаться, холить его и лелеять за безупречное выполнение своих задач.

Это кажется логичным и единственно верным путём к «счастью». Но что на самом деле ждёт на вершине этой функциональной пищевой цепи?

Гонка за золотым бананом: экономика объективизации

Мир превращается в гигантский гипермаркет, где каждый выставляет себя на витрину, стараясь быть самым привлекательным товаром. Мы не строим карьеру — мы продаём свои навыки. Мы не ищем друзей — мы формируем полезные связи. Мы не вступаем в отношения — мы ищем партнёра с высоким «рейтингом», который будет соответствовать нашему собственному статусу.

Это джунгли, где правят три закона:

1. Закон полезности: твоя ценность равна сумме твоих функций.

2. Закон конкуренции: другие объекты — это либо конкуренты за внимание Потребителя, либо инструменты для твоего продвижения.

3. Закон обмена: любое взаимодействие — это сделка. Ты получаешь похвалу, статус, деньги, секс, внимание в обмен на безупречное выполнение своих обязанностей.

   
   

Взобравшись на самую высокую пальму, «самая лучшая обезьяна» действительно получает свои «бананы» — восхищение, богатство, видимость успеха. Она может даже проявлять «щедрость», бросая излишки тем, кто ниже, — и это тоже часть сделки. Так она покупает себе лояльность и ещё больше повышает свой рейтинг. Она чувствует не счастье, но глубокое удовлетворение от эффективности процесса. Система работает безупречно.

Трагедия идеального пылесоса

Но что происходит, когда идеальный пылесос возвращается вечером в свой «showroom» — квартиру, которая может быть и не пуста? Там есть другие объекты, когда-то тщательно выбранные за их функциональность: партнёр (функция — поддержка, статус, удовлетворение эмоциональных и физических потребностей), дети (функция — реализация родительского потенциала, продолжение «бренда», источник гордости), питомцы (функция — дарить умиление и снимать стресс).

Проблема в том, что живые люди и существа — ненадёжные функции. Они устают, болеют, имеют своё настроение и, самое главное, собственную волю. Они могут не оправдать ожиданий, возложенных на их «роль». Ребёнок получает не пятерку, а двойку и тем самым «портит рейтинг» родителя-отличника. Партнёр не восхищается безупречно, а хочет жаловаться на свою работу, переставая выполнять функцию «источника одобрения».

И тогда эти некогда желанные «объекты» превращаются в обузу, в «чемодан без ручки»: и выбросить нельзя (это испортит статус «идеальной семьи»), и нести тяжело и неудобно. Они наскучат, потому что не дают новой порции того восторга, который был на старте, когда они соответствовали описанию «идеальной покупки». Внутри воцаряется не физическое, но куда более страшное — экзистенциальное одиночество. Одиночество среди тех, кто должен был сделать тебя счастливым, но не смог только потому, что они — живые люди, а не приборы.

Трагедия идеального пылесоса: хрупкость мира, построенного на похвале

Представьте самый совершенный пылесос. Мощный, тихий, с идеальным дизайном. Его хвалят обзоры, его выбирают самые взыскательные покупатели. Но вся его идентичность, вся его самоценность заключена в одном-единственном утверждении: «Я — лучший».

Что происходит с этим утверждением, когда появляется тот, кто говорит:

• «Ты слишком шумный».

• «Твой дизайн уже устарел».

• «Ты плохо убирает углы».

  
  

Для человека-функции, который полностью отождествил себя со своей ролью, это не критика — это экзистенциальная угроза. Это не просто указание на ошибку, это попытка уничтожить сам фундамент его существования. Ведь если он не «лучший менеджер», не «идеальная жена», не «самый сильный», то тогда кто он? Ответа на этот вопрос нет, потому что внутреннего «Я», не зависящего от внешних оценок, он давно в себе не признаёт и не слышит.

Срабатывает система защиты, похожая на иммунный ответ организма на вирус. Критик не воспринимается как человек со своим мнением. Он немедленно маркируется как «бракованный Потребитель»:

• «Он просто завидует!»

• «Она сама ничего не понимает в этом!»

• «Это не мой круг, не моя целевая аудитория».

  
  

Такой «брак» отправляется в чёрный список. Контакт с ним разрывается. Это единственный способ сохранить шаткое внутреннее равновесие и не разлететься на осколки.

Самая страшная трагедия для такого человека — даже не критика, а полная невостребованность. Молчание. Отсутствие отзывов. Быть непроданным на полке, невыбранным, ненужным — для него это равно небытию. Его существование — это непрерывный перформанс, и оно подтверждается только извне, через восхищённый или оценивающий взгляд «Потребителя». Без этого взгляда сценарий рушится, декорации рассыпаются, и актёр остаётся один на пустой сцене в полной тишине, с одним лишь ужасающим вопросом: «А если никто не смотрит, то существую ли я вообще?».

Голод из глубины: почему "бананы" не утоляют голод по любви

И вот здесь происходит самый главный сбой в программе. Глубоко внутри, под толстым слоем функциональной брони, тихо стучится то, что нельзя купить и нельзя заработать. Потребность просто быть. Быть любимым не за что-то. Быть принятым со всеми своими «несовершенствами», слабостями, усталостью. Расслабиться и перестать, наконец, работать.

Но в мире объектов это невозможно. Отношения между объектами — это всегда сделка. Ты ищешь партнёра с набором функций (красота, статус, чувство юмора), а партнёр ищет объект с набором подходящих ему функций. Вы используете друг друга для взаимного удовлетворения потребностей. Когда один объект перестаёт справляться со своей функцией (перестал радовать, обеспечивать, развлекать), другой объект ищет ему замену.

Кратковременные эпизоды «счастья» — это просто моменты успешной сделки, когда обмен функциями прошёл идеально. Но как только функция даёт сбой, возникает претензия: «Ты меня не удовлетворяешь!». Эти претензии редко озвучиваются прямо, ведь объекты должны быть «эффективными» и «позитивными». Вместо этого включается холодность, отстранённость, раздражение — точь-в-точь как в детстве, когда наше истинное «Я» не одобряли и отвергали.

Замкнутый круг: человек, которого в детстве не любили просто так, во взрослом возрасте пытается заработать любовь, становясь идеальным объектом. Он находит таких же объективизированных людей, отношения с которыми представляют собой сухую торговую сделку. Эта сделка не даёт ему той безусловной любви, ради которой всё затевалось, подтверждая его детскую травму: «Меня действительно нельзя любить просто так. Значит, надо стараться ещё усерднее». И гонка продолжается.

Часть 3: Выход из клетки: как перестать быть объектом в мире функций

Кажется, что система не оставляет выбора. Либо ты играешь в эту игру, стараясь стать самым востребованным объектом, либо ты проигрываешь, оказываясь на обочине в роли никому не нужного «устаревшего гаджета». Но есть и третий путь. Самый сложный и самый настоящий.

Спящее страдание и функциональная анестезия

Для начала важно признать: далеко не все «объекты» страдают. Многие настолько глубоко срослись со своей функциональной оболочкой, что просто «едут по этим рельсам до самого депо», не задаваясь вопросами. Их устраивает предсказуемость маршрута. А некоторые и вовсе считают, что претендовать на что-то большее — почти что преступление против «закона справедливости», навязанного этим же миром.

Но если внутри всё же тлеет осознание тоски и пустоты, человек обычно выбирает один из двух путей.

Первый путь — функциональная анестезия. Это попытка заглушить экзистенциальную боль с помощью предсказуемых, дозированных порций удовлетворения:

• Еда, алкоголь, шопинг — чтобы заполнить внутреннюю пустоту.

• Бесконечные сериалы и соцсети — чтобы отвлечься от тишины внутри.

• Поверхностные связи с такими же «объектами» — чтобы имитировать близость и получить порцию внимания.

• Спорт и карьера — чтобы загнать страдание в угол новой функциональной гонкой.

  
  

Это не выход. Это замена одной функции на другую, более «спасительную». Боль ненадолго отступает, но корень проблемы остаётся нетронутым.

Второй путь — путь обнуления. Отказ от суррогата.

Это путь смелости. Он требует не разрушения внешней жизни (бросить работу, уйти от семьи), а внутренней революции. Он начинается с решения перестать обманывать себя и соглашаться на суррогат чувств.

Это болезненный процесс, ведь он предполагает демонтаж всей внутренней картины мира, где у каждого есть цена и функция. Это похоже на добровольный отказ от карты, по которой ты долго и, как тебе казалось, успешно шёл.

Шаги на пути обнуления (внутренняя работа):

1. Вспомнить и признать. Вернуться в памяти к тому ребёнку, которым вы были до того, как научились «быть удобным». Посмотреть его глазами на мир и на тех, кто требовал от него соответствия. И выразить, наконец, ту мысль, которую он боялся озвучить:

   
   

   • «Я — не объект. Я — живой человек. Я не обязан удовлетворять ваши ожидания. Мне не нужен тот суррогат любви («молодец», «я тобой горжусь», если ты сделал то, что я хочу), который вы мне предлагаете. Ваше одобрение не подтверждает мою ценность, так же как и ваше недовольство не отменяет её. Ваше разочарование — это ваша проблема, ваша картина мира. Разберитесь в себе, а я буду разбираться в себе».

     
     

   Это не акт агрессии к конкретным людям (чаще всего, они тоже жертвы системы). Это акт внутреннего отделения своего «Я» от системы внешних оценок.

   
   

2. Разобрать «внутренний навигатор».

   
   

   • Перестать руководствоваться в решениях вопросом «Что подумают люди?», «Будет ли это одобрено?».

   • Научиться задавать себе другие вопросы: «Чего я хочу на самом деле? Что я сейчас чувствую? Что для меня по-настоящему ценно?»

   • Это не значит стать эгоистом. Это значит начать слышать себя и строить жизнь изнутри наружу, а не наоборот.

     
     

3. Освобождать себя шаг за шагом.

   
   

   • Начать позволять себе маленькие «нефункциональные» радости. Лежать на диване просто так, а не для «восстановления продуктивности». Гулять без цели. Плакать, если грустно, а не потому что это манипуляция.

   • Учиться проявлять себя в отношениях не только через сильные и «успешные» стороны, но и слабости, сомнения, неуверенность. Это главный критерий настоящей, нефункциональной близости.

     
     

Это не разрушение внешнего мира. Это смена фундамента.

Вам не нужно всё рушить вокруг себя. Вашу работу можно любить ещё больше, когда она становится осознанным выбором, а не способом доказать свою ценность. Ваши отношения могут заиграть новыми красками, когда вы видите в партнёре живого человека, а не функцию, и позволяете видеть живым себя.

Вы не уничтожаете свою жизнь. Вы перестаёте быть арендатором в чужом доме с кучей правил и начинаете, наконец, строить свой собственный — по своим меркам, из своих ценностей и с единственной целью: быть в нём счастливым и настоящим.

И первый шаг к этому — произнести вслух самому себе: «Я — не пылесос. Я — не функция. Я — это я. И этого достаточно».

Часть 4: Цена свободы: что ждёт на пути ручного управления

Важно помнить, что привычка волевым решением не отменяется. Это зачастую годы осознанного выбора — строить новую карту и по ней жить. Это приверженность новым решениям, новому и настоящему себе.

Привычка будет по инерции тянуть обратно — в мышлении, отношении и требованиях к себе, другим и в поведении, выборах. На этом пути важно перейти с автопилота, который формировался годами, на ручное управление. Это очень энергозатратный процесс, особенно первые пару лет.

Энергозатратность означает, что ручное управление будет утомлять морально, физически, может портить настроение и даже какое-то время снижать качество жизни.

Представьте, что вы всю жизнь ездили на машине с автопилотом по чётко проложенным маршрутам. А теперь вы эту систему отключили. Теперь каждое решение — куда повернуть руль, какую передачу включить, с какой скоростью ехать — требует вашего осознанного выбора.

• Это морально истощает. Постоянно нужно помнить: «Теперь у меня новая карта. Я больше не руководствуюсь старыми принципами». Это требует невероятной концентрации.

  
  

• Это физически утомляет. Мозг, привыкший работать на автомате, теперь тратит в разы больше энергии на обработку и принятие решений.

  
  

• Это может временно снизить качество жизни. Периоды усталости, подавленности, сомнений («а правильно ли я всё затеял?») — это не признак неудачи, а неизбежные спутники любого глубокого изменения.

Это навык. Навык — помнить о новой карте. Навык — ловить себя на том, что ты снова скатился в старые шаблоны мышления и требований к себе. И навык — каждый раз мягко, но настойчиво возвращать себя обратно на новый путь.

Важно также ясно понимать, что личный мир, который годами собирался вокруг идеи функции, может начать рассыпаться как замок из песка. В этом мире были отобраны когда-то люди по подобию собственного мировоззрения, такие же объекты с функциями. Не все обязаны меняться, если ты решил меняться. Многие будут тащить обратно в прежний мир, такой родной и понятный. Многие будут недовольны, разочарованы и даже напуганы переменами в тебе.

Точка невозврата. Ваш старый мир — работа, отношения, круг общения — был выстроен вокруг идеи функциональности. Вы, как магнит, притягивали тех, кто играл по тем же правилам. Когда вы меняете правила игры для себя, весь этот замок из песка начинает рассыпаться.

• Люди вокруг почувствуют дискомфорт. Ваши изменения — это немой упрёк их выбору остаться в системе. Вы становитесь «неудобным», непредсказуемым, вы выпадаете из привычной для них схемы.

  
  

• Многие будут пытаться вернуть вас «в строй». Через недовольство, насмешки, манипуляции («ты стал другим», «тебя как будто подменили»), через попытки вызвать чувство вины. Их пугает не столько ваша перемена, сколько то, что их собственная система даёт сбой рядом с вами.

  
  

• Потери неизбежны. Очень вероятно, что в новый мир вы войдёте не со всем своим прежним багажом. Придётся оставить тех, кто наотрез отказывается принимать ваше право быть живым, а не удобным. Это может касаться и самых близких людей. Это самая болезненная часть пути.

  
  

Важнейшее правило: нельзя никого тащить с собой насильно.

Ваше прозрение — это ваш личный выбор. Вы не можете и не должны заставлять других меняться, даже из самых лучших побуждений. Это вызовет только сопротивление и агрессию. Единственное, что вы можете сделать, — это идти своим путём. Ваш пример может стать для кого-то вдохновением, но решение измениться каждый человек должен принять самостоятельно.

Так случается, что в новый мир человек уходит, теряя почти всё своё прежнее окружение, включая самых родных и близких. Нельзя насильно тянуть в новый мир кого-либо, кто не выбрал это сам. Ни к чему хорошему это не приведёт.

Важно очень хорошо понимать это на старте. После первых шагов — после того как вы увидели свою объектность и ощутили вкус настоящей жизни, — пути назад уже нет. Игнорировать это знание будет всё болезненнее. Можно попытаться надеть обратно удобную функциональную маску, но она будет жать и душить сильнее, чем когда-либо прежде.

Важно очень хорошо понимать это на старте, потому что обратно можно вернуться только после первых двух шагов. Дальше пути назад нет. Есть только путь вперёд — через усталость, через потери, через сомнения — к себе настоящему. Это путь, на котором вы в конечном итоге обретёте не одобрение мира, а нечто неизмеримо более ценное — самоуважение, самоценность по умолчанию и внутреннюю цельность. Вы больше не будете зависеть от того, кто и что о вас думает, потому что вашу ценность будете определять только вы сами.

И это — единственная настоящая свобода.

И именно здесь многие отступают. Осознав всю тяжесть предстоящего пути и цену, которую, возможно, придётся заплатить, человек стоит на развилке. И очень многие — осознанно или нет — отказываются от свободы.

Пройдя весь путь социализации в мире функций, они настолько срослись с своей ролью, что сама идея свободы становится для них пугающей и враждебной. Они могут подсознательно или даже открыто презирать и обесценивать всё, что называется настоящей, а не фиктивной свободой.

Почему? Потому что настоящая свобода требует ответственности. Она требует мужества смотреть в лицо неопределённости. Она угрожает разрушить весь привычный, пусть и родной, привычный, но такой предсказуемый и тесный мир — всё, что стало твоей опорой, всей твоей идентичностью.

Гораздо безопаснее остаться в клетке, убедив себя, что решётки не существует, что ты и так свободен в своих пределах, или что погоня за настоящей свободой — это удел наивных мечтателей или глупых бунтарей. Ведь свобода может стоить всего, к чему привык. Легче обесценить сам объект желания, чем признать свой страх перед ним.

Поэтому тот, кто выбирает путь обнуления, идёт не только против своих инерционных привычек. Он идёт и против течения всей культуры, которая часто поощряет удобную, предсказуемую функциональность. Он идёт на риск, что его не поймут даже те, кого он считал близкими.

Но тот, кто решается — обретает нечто большее. Он обретает не иллюзорную безопасность клетки, а подлинную цельность и самоуважение, которые никто и ничто у него не отнимет. Он больше не будет зависеть от того, кто и что о нём думает, потому что его ценность будет определяться только им самим.

И это нелёгкая, дорогая, но настоящая свобода, без которой что-то глубоко внутри очень сильно тоскует и страдает, не отзываясь на краткие и яркие внешние погремушки.